Переводы каталонской поэзии

 

Из Сальвадора Эсприу

Из цикла дни

 

Надежда

И скажу я тогда : “Горы, тучи,
поднебесный простор и ленивая
рана реки, и пожары
закатного неба, и сумерки
неторопливые, старые дерева,
что за богов почитаются, к людям
вернуться готовы”.

Только я, уповавший на зов,
я пришел, но я уже мертв.

 

Дерево

Я во сне увидал тот невидимый свет,
что на всем оставляет величия след.
Человек, с болью пепла я сжился давно,
схоронив тебя в сердце, о света пятно,
отче мертвый, я звал тебя, губ не разжав,
словом ветра столетних и выцветших трав,
но впустую... Сверкнув, ты оставил меня
в страхе ночи, доныне не ведавшей дня,
в тайном пламени ясно горящей свечи,
древо Бога в ночи.

 

Осень

Ветер. Леса
умирают, целуя
медленный сумрак.
По дорогам безлюдным
стекаются ночи полки.

 

Под утро

Эта мглистая
ночь пронеслась, раздвоив
наше молчанье.
И под утро не смел я
молчать, не смел говорить...

 

Маленькая песня
на твою смерть

Мама твоя вышивает
В доме на улице Ом.
Мама твоя вышивает
Ясным лучом.

Мама твоя напевает
Так, ни о чем.
Старую песню печальную
Песню о нем.

А дождь ей отвечает:
В земле он спит.
А дождь ей отвечает,
Что он забыт.

Зимние зори прячут
Память о нем.
Мама твоя тихо плачет
В доме на улице Ом.

 

Новая ясность

Над временем моим журчит, курлычет
напев, рожденный глубиной непрочной
ночи, костра, избытых одиночеств.
Что память черная в ответ накличет?
Вновь чистота рассвета непорочна.


 

Мокнут под ливнем...

Мокнут под ливнем
жизнь, пустота, дорога,
судьбы чужие.
Горечь прошла. Я гляжу,
как следы мои тонут под ливнем.

 

Посмотри, как один...

Посмотри, как один удаляюсь я прочь
от родного селенья, лишенного сна,
сна и песен, в руке моей горечь одна.
Для тебя я ее пронесу через ночь.

Спящий мальчик, тебе ли ее превозмочь?
Встань, очнись и со мной раздели этот страх
Всех бредущих вслепую до боли в очах,
этот страх всех бредущих сквозь сумрак, сквозь ночь.


Из цикла Mrs. Death

 

Слова

Медленно катят повозки
слов, уводя за собою
скучный воскресный вечер,
боли боязнь: недавнюю
жизнь твою, горький привкус
за собой оставляя. Замкнулись
книги, друзья, даже губы
обычных вещей. И тупые
серых людей подмастерья
тебя стерегут на неторных
дорогах к Богу. Ты хочешь
закопаться поглубже
в зиму твою, где ты смог бы
костер запалить последний
из стольких воспоминаний.
А в глазах опустевших мелькнет
на покой... Но вслепую
фарфоровая рана,
шелк ночи тугой восстанут,
и, заживо погребенный,
ты вырвешься гласом забытых
из вод глубоких, пробьешься
сквозь глухое стекло из слов.

Из цикла Выход из лабиринта

I

С медленной болью превращается в темный сон
этот свет высочайших дворцов.
И время его разливает по воспоминаний цветам облетевшим
под острыми пальцами дождя моей последней зимы.
Я смотрю на полную ночь и слышу
широчайшее сердце земли, материнское
почвы дыхание, что хранят
назревающие колосья.
Завтра, верно, придут медлительные минуты
и распростертые крылья птиц
умоют поля великим летним затишьем.
И раскроются милостивые деревья,
чтобы тенью широкой унять жажду жарких дорог.
Но лишь я, познавший тайную песню воды
и хвалу очага и ветра,
в темной камере я заключен,
я сюда по каменным лестницам вышел,
в эту клеть из ровных стен и глухих,
я бреду лишь на страх, на отчаянный крик,
в темноте заклинающий имя мое.


* * *
Снова старая ночь
Надевает пальто.
Тягостной песней сверчков
Кутается в него.

Ловчие затепляют
От луны фонари,
Своры собак бесшумных
Мчат за мной до зари.

Сердце, молчи! Все уши
Настороже,
Клыки тишины полночной
Близко уже.

Холод звезды далекой -
Холодней, чем роса -
Заглянул, как в ледышку
В невидящие глаза.

 

* * *
Стадо ветра.
Звезд стада.
И пастух один.
И я.

Сонные волы устало
Побредут на водопой,
Скроются над головой.
Ветра очередь настала.

И вдвоем
Мы побредем
Долгим солнечным путем.
Мы бредем путем одним,
Тоже спать хотим.

 

* * *
Птицы рассвета
тихо спускают утро
с ветки на ветку.
Опустившись, свет меркнет
от сумеречных шагов.

 

* * *
Прислушиваясь к чему-то
Сумерки застыли
В шепотке обернувшись
Листьями золотыми.

И понемногу падают
Крылышки и словечки
Из песни, что в сновиденьях
Услышал вечер.

А ветви уже обнажились
В озерных глазах прозрачных
От ветра дрожа в ознобе
Дерево тихо плачет

Плачет со мной одиноко
Чтоб сгинуть в воде прозрачной
В миг, когда пересохнут
Огромные корни плача.

Из Карлеса Риба

Вечерний воздух

Минуты, тщетная роскошь дня,
Прельстится  лазурь заката такой
Красотой, и тихонько одну за другой
Прикрепит на платье вас, на края.

Но в странствии долгом столь хрупкий груз
Мне будет обузой, и в алый покой,
В озера заката смиренной рукой
На вечные веки вас кинуть решусь.

Лишь отблеск алый в ночной пустоте
Мне знаком укажет, что лишь они
Величию ночи отныне сродни
Мою наготу выдав их наготе.

 

* * *

Искринке взгляда на прощанье
Сверкнул гостей круговорот
И ночь в упрямстве обнищанья
Нас поджидает у ворот

И будто мы ослепли вдруг,
Застынем тихо, бессловесно
Пытаясь, чтобы все вокруг
Из праха прежнего воскресло

И в сердце непорочность сна
На две разбита половины
Та - в прошлом, та - не рождена.

Близки нам обе и чужды нам!
Так в песнях двух любовь одна,
Разлука в двух телах едина.

 

* * *

Закат и звезда
В твоей печали смутны,
Беспамятная вода.
Сердце, вспомнишь ли ты
Путь, что вершило тогда?

 

* * *

Плачется ливень
Над соловьем оглохшим
Только и слышно:
Плачет, кроны колышет,
Плачет в тоске о прошлом.

 

* * *

Здесь позабыли
Друг друга влюбленные
В том поцелуе:
Не губами, одним лишь
Воспоминаньем целуясь.

 

 

* * *

Над кронами дерев высоких рея,
В глазах, где мир забывчивый, как прежде,
В руках, дающих кров моей надежде,
Течет вода и застывает время.

Все вытерпит вода, время со вздохом
Состарит нас как лист и как волну,
Как сон - мы у него в плену -
И роза наша между нас засохнет.

Ведь все те осени и все те весны,
Что розе дал я и тебе, любимой,
Промчались, точно взгляд неодолимый
На тень, в ночи мелькнувшую сквозь сосны.

 


17 05 2017 dimitrii:
Все переводы здесь Г. Нуждина?
18 05 2017 Георгий Нуждин:
К сожалению, да :)
Переводы, впрочем, юношеские...
18 05 2017 dimitrii:
Конечно, у вас свой критерий, но мне понравились ваши переводы. При том, что поэзия - один из моих главных интересов и я её много читал в разных переводах. в т.ч. Витковского, Левитанского, Гелескула, Кружкова. Почему-то меньше я люблю именно испанцев, а больше португальцев, французов и др...